Кабинет министров снова собрался на закрытое заседание, игнорируя шум за окнами и в то же время прислушиваясь к нему. Во время обсуждения на удивление тихо вёл себя министр обороны. В ответ на запрос он признал, что дополнительные поставки вооружения будут как нельзя кстати: ещё сорок восемь истребителей-бомбардировщиков F-16, боевые машины пехоты М-2/3 «Брэдли», противотанковые ракетные снаряды «Хеллфайр», а также доступ к принципиально новым танковым орудиям, разработанным американскими инженерами, которые совершают революцию в артиллерийской технологии. Американцы берут на себя основную часть расходов по строительству новой высокотехнологической базы в пустыне Негев, похожей на их собственный национальный тренировочный центр в Форт-Ирвине, Калифорния, где подразделения Десятого кавалерийского полка ведут непрерывную подготовку в качестве силы, противостоящей израильским частям. Министр обороны знал, какое воздействие оказывает на американскую армию этот НТЦ, — сейчас армия США находилась на пике боевой подготовки и армейского профессионализма после окончания второй мировой войны. По его мнению, после переоснащения новым вооружением и создания тренировочного центра мощь оборонительных сил Израиля вырастет на пятьдесят процентов. К этому он прибавил авиакрыло американских F-16 и механизированный полк. Обе части, как это было оговорено в секретном протоколе к Ватиканскому договору, переходили под израильское командование в случае чрезвычайной ситуации — причём эту ситуацию определял сам Израиль. Как указал министр иностранных дел, подобное не имело прецедента в американской истории.
— Итак, в результате заключения договоров национальная безопасность Израиля укрепится или ослабнет? — спросил премьер-министр.
— До некоторой степени укрепится, — был вынужден признать министр обороны.
— И ты готов заявить об этом?
Министр обороны задумался, его глаза встретились с глазами мужчины, что сидел во главе стола. «А ты поддержишь меня, когда я захочу стать премьер-министром?» — говорил его взгляд.
Премьер-министр кивнул.
— Я обращусь к демонстрантам. Эти договоры не повредят нам.
Его речь не успокоила всех, однако после её окончания треть демонстрантов, выступавших против договоров, ушла с площади. Умеренные депутаты кнессета, чья поддержка была критически важной при голосовании, посоветовались со своей совестью и приняли решение. Соглашения получили одобрение и были ратифицированы большинством в несколько голосов. Ещё до того, как Сенат Соединённых Штатов успел пропустить договоры через комитеты по делам вооружённых сил и иностранных дел, началось их осуществление.
Глава 11
Робосолдаты
От них не требовалось походить на людей. Все швейцарские гвардейцы были ростом за 185 сантиметров и весили больше восьмидесяти пяти килограммов, что в американских единицах измерения равнялось соответственно шести футам одному дюйму и ста девяноста фунтам. Их физическая подготовка была исключительной. В лагере гвардейцев, расположенном за пределами города в зданиях, ещё две, недели назад принадлежавших израильским поселенцам, находился превосходно оборудованный гимнастический зал, и швейцарские гвардейцы проводили в нём немало времени, тренируясь с тяжестями и на самых совершенных силовых аппаратах, так что походили теперь на могучих атлетов. На обнажённых до локтя руках под уже загоревшей кожей, покрытой выцветшими на солнце светлыми волосами, играли мускулы. У большинства были голубые глаза, прикрытые от яркого света тёмными очками у офицеров и дымчатыми лексановыми козырьками у солдат.
Гвардейцы надевали для дежурства масккомбинезоны, рисунок на которых представлял собой странную комбинацию чёрно-белых пятен на разнооттеночном сером фоне, что делало гвардейцев незаметными среди камней и белой штукатурки иерусалимских зданий, особенно ночью. Их сапоги были такого же цвета, как и комбинезоны, резко отличаясь от начищенных до блеска сапог солдат, готовящихся к параду. Изготовленные из кевлара шлемы покрывала ткань с аналогичным рисунком. Поверх комбинезонов надевались бронежилеты американского образца, которые увеличивали и без того пугающие размеры гвардейцев, а уже на бронежилетах были ремни для снаряжения и боезапаса. Каждый солдат имел на вооружении четыре осколочные и две дымовые гранаты, сумки с патронами, пакет для оказания первой помощи и литровую флягу с водой. Общий вес снаряжения составлял двенадцать килограммов.
Они патрулировали по городу группами в пять человек — четыре солдата и сержант. У каждого был автомат «СИГ» швейцарского производства, причём двое из пяти были оснащены гранатомётами, закреплёнными под стволом. Сержант был вооружён также и пистолетом, а двое солдат несли приёмопередатчики. Каждый из дюжины таких патрулей поддерживал друг с другом связь по радио, и регулярно проводились учения по совместным действиям.
Таким образом, в Иерусалиме постоянно несли патрульную службу двенадцать групп по пять вооружённых гвардейцев в каждой. Половина из этих групп несла службу пешим строем, а половина передвигалась, медленно и угрожающе, на американских боевых автомобилях. Эти автомобили представляли собой всего лишь большие «джипы», оснащённые крупнокалиберным пулемётом на вращающейся станине или шестиствольными автоматами. Снаружи «джипы» были снабжены броней из кевлара, защищающей гвардейцев от случайных пуль. Услышав хриплый рёв гудка, ставшего знакомым местному населению, все спешили уступить дорогу.
На командном пункте стояло несколько бронетранспортёров, изготовленных в Англии, настолько больших, что они с трудом разворачивались на улицах древнего города. Там же постоянно нёс дежурство взвод быстрого реагирования под командой капитана. Его солдаты имели на вооружении тяжёлое оружие вроде шведских безоткатных орудий «Карл-Густав М-2», снаряды которых пробивали дыры в любых зданиях. Взвод быстрого реагирования в свою очередь мог вызвать на помощь группы сапёров, в распоряжении которых имелось большое количество взрывчатых веществ. Эти подрывники проводили на виду у всех тренировки, взрывая здания, покинутые израильтянами. Фактически весь полк использовал такие здания для учений, причём никому не возбранялось наблюдать за ними с безопасного расстояния в несколько сотен метров. Более того, эти учения быстро превращались в зрелище, любимое туристами. Арабские торговцы уже продавали майки с надписями вроде «РОБОСОЛДАТЫ!» всем, кому они нравились. Коммерческая жилка предпринимателей приносила немалые доходы.
Швейцарские гвардейцы никогда не улыбались, не отвечали на попытки завязать разговор — впрочем, это качество было у них врождённым. Журналисты могли побеседовать с командиром полка, полковником Жаком Швиндлером. Иногда им разрешали встретиться и с рядовыми солдатами — в казарме или во время учений, но никогда не допускались разговоры с патрулями. Разумеется, невозможно было запретить все контакты гвардейцев с местным населением. Солдаты овладели начатками арабского языка; им, однако, было достаточно английского для разговоров с остальными. Временами им приходилось накладывать штрафы за нарушение правил движения, хотя это входило в обязанности местной полиции, которая формировалась с помощью израильтян, постепенно уступающих своё место. Ещё реже гвардейцы усмиряли уличных драчунов или других нарушителей общественного порядка. Обычно появления пяти вооружённых солдат было достаточно, чтобы воцарилась тишина, полная уважения и покорности. Задачей швейцарских гвардейцев являлось устрашение, и понадобилось всего несколько дней для достижения этой цели — жители поняли, насколько решительно солдаты выполняли свои обязанности. В то же время эффективность гвардейцев зависела больше всего не от физического воздействия.
На правом плече у каждого из них виднелась нашивка, исполненная в виде щита. В центре щита — белый крест на красном фоне — герб Швейцарии, родины солдат. Кроме того, на нашивках можно было встретить звезду и полумесяц ислама, шестиконечную звезду Давида — символ Израиля, а также христианский крест. Существовало три варианта нашивки и на каждом было уделено место соответствующей религиозной эмблеме, так что все три религии имели равную возможность оказаться на плече солдата. Все знали, что нашивки раздавали гвардейцам совершенно произвольно, и символика означала, что швейцарский флаг охранял в равной мере все религии.